"... Наследник Пушкина наших дней"
Всю свою короткую, романтическую, бесшабашную жизнь Есенин возбуждал в окружающих бурные, противоречивые страсти и сам раздирался страстями, столь же бурными и противоречивыми. Ими жил и от них же погиб. Может быть, оттого, что эти страсти не нашли себе полного выхода ни в его стихах, ни в оборванной судорогой самоубийства жизни - с посмертной судьбой Есенина произошла волшебная странность... всё связанное с ним, как будто выключенное из общего закона умирания, умиротворения, забвения, продолжает жить. Живут не только его стихи, а всё "есенинское". Всё, что его окружало, волновало, мучило, радовало, всё, что с ним как-нибудь соприкасалось, до сих пор продолжает дышать трепетной жизнью сегодняшнего дня...
... Случилось так, что по отношению к Есенину формальная оценка кажется ненужным делом... Конечно, стихи Есенина... можно... взвесить и разобрать. Но это вообще скучное занятие, особенно скучное, когда в ваших руках книжка Есенина. Химический состав весеннего воздуха можно тоже исследовать и определить, но... насколько естественней просто вздохнуть его полной грудью...
Значение Есенина именно в том, что он оказался как раз на уровне сознания русского народа "страшных лет России", совпал с ним до конца, стал синонимами её падения и её стремления возродиться. В этом "пушкинская" незаменимость Есенина, превращающая и его грешную жизнь, и несовершенные стихи в источник света и добра. И поэтому о Есенине, не преувеличивая, можно сказать, что он наследник Пушкина наших дней.
С каждым годом своей яркой и неповторимой жизни Есенин все ближе и ближе подходил к Пушкину.
"Читай побольше Пушкина. Это наш учитель. Я ведь тоже когда-то шел не той дорогой. Теперь же я вижу, что Пушкин - вот истинно русская душа, вот где вершины поэзии", - взволнованно наставляет Есенин одного из своих товарищей, узнав, что он увлекается Надсоном.
В конце жизни в автобиографии "О себе" Есенин вновь подчеркивает: "...в смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину".
И в Пушкине и в Есенине, в их жизни и творчестве главное - решительный поворот к передовым идеям, революционным силам своей эпохи. Каждый из них сказал свое великое слово о своем времени и, прежде всего о революционных событиях, определяющих узловые социальные, классовые конфликты их эпох. При этом дворянин Пушкин в эпоху декабризма все больше задумывается о судьбах России крестьянской, считая, что "политическая наша свобода неразлучна с освобождением крестьян...", а сын Руси крестьянской революции все больше и больше поворачивает свой взор к России Советской, России ленинской:
И ясно понимаю,
Что эра новая -
Не фунт изюму вам,
Что имя Ленина
Шумит, как ветр по краю,
Давая мыслям ход,
Как мельничным крылам.
От Пушкина, его высочайших нравственных, гражданских традиций берет начало огромная мера ответственности Есенина перед свом временем, народом, историей, беспощадная требовательность к себе. Свободолюбивый пафос поэзии Пушкина, как яркий солнечный луч, помогал Есенину в самые трудные и драматические моменты его жизни почувствовать главное в окружающей действительности и увидеть, где подлинная свобода и кто по-настоящему несет ее народам России.
Авторитет Пушкина огромен и неприкасаем для Есенина. Вместе с тем на такого художника, как Есенин, при его глубоко органической, ярчайшей индивидуальности, на протяжении всей жизни, всего творческого пути мог воздействовать и оказывать свое влияние поэт истинно великий и истинно современный. Таким поэтом был Пушкин. Есенин неустанно шел вперед к этой величайшей поэтической вершине мировой и отечественной литературы, обретая все более твердую уверенность и самостоятельность в избранном им пути. Продолжая, развивая, обогащая традиции Пушкина, Есенин оставался и был сыном своего века, своей эпохи.