Ранние годы

Н.Сбоев: "В первые годы после революции Н.Заболоцкий сближается с вятскими комсомольцами. Осенью 1925 года я вынужден был выехать из родного Уржума для приискания себе места в жизни. Комната 5 до моего приезда была достаточно заселена: в ней жили студенты Педагогического института Блохин А.М. – тверяк, Заболотский Н.А. – из Уржума и Резвых Н.П. – также из Уржума. Товарищи потеснились, отвели мне угол и помогли сколотить из большого ящика сооружение для спанья. Жили в нужде. У нашей комнаты, площадью примерно 10 метров, потолок был скошен по ходу крыши, и воздуху в ней было маловато. Стипендия в ту пору у студентов была, видимо, очень незначительна – питались «во вся дни» черным хлебом с кипятком. Но в какие-то дни благополучия бывал и приварок – каша с постным маслом или вареная треска. Заболоцкий часто читал нам свои стихи и стихи других поэтов. В конце 1926 или в начале 1927 в наше совместное, мансардное существование кончилось. Заболоцкий был призван в армию, после службы поселился на Конной улице и, насколько помню, жил там в комнате один".		Т.Липавская: "С Николаем Алексеевичем Заболоцким меня познакомил Введенский в 1925 году. Вскоре Николай стал бывать у меня, иногда вместе со всеми своим друзьями – Введенским, Липавским, Олейниковым, Хармсом, иногда с кем-нибудь из них, а то и один. Николай Алексеевич очень любил Баратынского, и в особенности стихи, которые ему прочел Л. Липавский, «Пироскаф» Строчки Много мятежных решил я вопросов, Прежде чем руки марсельских матросов Подняли якорь, надежды символ... — очень Николаю Алексеевичу нравились. Помню, как-то Николай Алексеевич пришел и подал мне листок, на котором стилизованным почерком было написано: Полезно ли человеку писать? Очень полезно. А почему? Потому что на голове появляются умные бугорки, чтобы мыслить. А что же мыслить? О пользе жизни. Кому какая от этого польза. А кому какая? Разная. Где ходят звезды — почему они ходят, а что же будет, если они перестанут ходить. Расскажите все подробно. Так. Посмотрим на воздух. Какая же в нем сила? А сила есть. Сила от него идет сквозь тело, потому человек и ходит. А если человек не ходит? Тогда сидит. В нем все кости сидят одна на другой, пока не умрет. А когда умрет? Тогда есть червяк. Червяк бывает двойной: один от мудрости, другой от глупости. Что такое мудрость? Там, где умный глуп. А где глупость? Там, где глупый умен. Вот спасибо. Теперь я понимаю, как и что. До свидания".

	И.Синельников "О Заболоцком я уже давно слышал от своего дальнего родственника Леонида Барата. Он рассказывал, что у них в полку служит интересный поэт с такой фамилией. С тех пор этот поэт успел демобилизоваться. Заболоцкий проходил службу в команде «краткосрочников». Его товарищи по команде были, в основном, люди из ленинградской интеллигентной молодежи. С самого начала Заболоцкий стал всеобщим любимцем. Мой родственник, бывший его сослуживец, забавно описывал первое знакомство однополчан с Заболоцким... Окончился трудный день строевых занятий, погасли огни в казарме, и в гулкой тишине раздался чей-то бас: «Так, осталось еще триста шестьдесят четыре дня!» 3аболоцкий был бессменным редактором стенной газеты и проявлял в этом деле и литературные и художественные способности. Когда же приходило высокое вдохновение и требовалось свободное время для писания лирических стихов, полковой врач, мирволивший Николаю Алексеевичу, укладывал его на несколько дней в санчасть".