[Читать модно!!] [Биография.Псевдоним] [Приключения Эраста Фандорина] [Приключения магистра] [Приключения Пелагии] [Секрет популярности] [Использованная литература] [Перевод Мисимы]
ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАГИСТРА
Пройдоха и ловкий каналья,
А также законченный враль я.
Одна мне отрада
Бродить до упада
По диким степям Забайкалья.
Или такой лимерик, написанный Фандориным, когда он ночевал на столе в квартире журналистки, спасшей его от преследователя. Совсем недавно Фандорин с надеждой и в предвкушении увлекательных поисков совершенно свободным человеком ехал в Россию, а теперь он находился в розыске... Как изящно и лаконично описывает Акунин в лице Николаса ощущения человека, попавшего в совершенно незнакомую ему страну, которая с порога оказывает ему не самый тёплый приём:
Заутра блеснул луч денницы,
В таинственной сени гробницы.
У развёрстой могилы
Собрались некрофилы
В честь гостя российской столицы.
Акунин находит массу парадоксов российской современности, именно они выступают в романе на первый план. Действительность, как было сказано выше, ловко обыгрывается в фандоринских лимериках. Так же Акуниным описываются такие, по меньшей мере, странные для цивилизованного иностранца вещи, как российские порядки. Например, проверка паспортов на границе. Фандорину приходится не иначе как соображать, что встретившиеся ему люди - 'пограничная стража'. «Главный страж встал перед британцем, протянул ему вытянутую лопаткой ладонь и сказал: - Ик. Николас смешался, поняв, что совершенно не представляет, как происходит в России обыденный ритуал проверки паспортов. Неужто его принято начинать с рукопожатия?... ». Смешно и грустно одновременно. В такой небольшой зарисовке Акунин прорисовывает образ России, взяточничество в которой уже даже не является тайной. Другая, казалось бы, совсем мелкая акунинская ремарка: «...но тут заиграл вальс Мендельсона (Николас читал в газете, что русские обожают устанавливать музыкальные сигналы на мобильные телефоны)...» - потрясающее по своей глубине замечание! Действительно, как ни посмотришь, счастливые обладатели этого изобретения только и делают, что обмениваются мелодиями. А каких только произведений не услышишь, пока едешь в автобусе... Для иностранца мобильный телефон - выгодное средство, помогающее решить важные проблемы, у нас, порой, он выступает в качестве игрушки и способа скоротать время. Здесь подчёркивается наше неумение рационально использовать имеющиеся под рукой средства. А вот в повествовании про Корнелиуса такую роль играет описание подвалов под царскими покоями, куда проник Корнелиус в поисках Либереи: «Внутри лежали связки меха, сгнившего от долгого и небрежного хранения. В других сундуках было то же - облезлые, никуда не годные соболиные шкурки. Похоже было, что весь царский дворец стоит на куче без толку загубленных припасов, никому не нужного гнилья». Акунин отмечает непонятную для Корнелиуса русскую особенность - обладать огромными запасами, ресурсами, и забывать о них, как о чём-то ненужном.
Летят перелётные птицы,
Чтоб вовремя с Севера смыться.
Но я же не гусь,
Я здесь остаюсь.
На кой мне нужна заграница?
АЛТЫН-ТОЛОБАС
Этим романом начата третья серия детективов - «Приключения магистра». Акунин создаёт две повествовательные линии. В первой действие происходит в Москве 1995 года, а главным героем выступает Николас Фандорин. Живущий в Англии магистр-историк является дальним потомком статского советника в отставке Эраста Петровича Фандорина. Магистр пытается докопаться до корней фандоринского рода или, по крайней мере, до начала той его ветви, которая в XVII веке, при Алексее Михайловиче, прозванном Тишайшим, переселилась в Московию.Фандорин получает по почте из Москвы заметку, где говорится о тайнике, в котором были обнаружены вещи его далёкого предка Корнелиуса Фон Дорна. Он так же, как сейчас Фандорин, приехал в Москву, поддавшись на обещания боярина Тулупова о немалом жалованье. Отсюда появляется вторая сюжетная линия - рассказ о мушкетерском офицере, профессиональном солдате удачи, приехавшем на Русь обучать солдат огненному бою. Современная же Россия предстаёт британцу Николасу Фандорину, приехавшему на историческую родину, этаким монстром. Уже через несколько часов после вступления на столь далёкую и загадочную землю Николасу хочется бежать отсюда, да поскорее. Он вспоминает своего отца, сэра Александра, который хранил воспоминания о другой России, из прошлого столетия, (любимой акунинской эпохе!), и советовал сыну не связываться с нынешней, так как ничего хорошего он там для себя не найдёт.
«Отец говорил: 'Никакой России не существует. Понимаешь, Никол, есть географическое пространство, на котором прежде находилась страна с таким названием, но всё её население вымерло. Теперь на развалинах Колизея живут остготы. Жгут там костры и пасут коз. У остготов свои обычаи и нравы, свой язык. Нам, Фандориным, это видеть незачем. Читай старые романы, слушай музыку, листай альбомы. Это и есть наша с тобой Россия'». Не послушался непутёвый сын - поддался историческому азарту, прямо как Корнелиус - обещаниям красивой жизни в Российском государстве. В этом романе Николас Фандорин в новой России выглядят ещё более комично, чем Эраст Петрович, приехавший из Японии в романе 'Смерть Ахиллеса': «...на платформу спрыгнул молодой человек весьма примечательной наружности. Он словно сошёл с картинки парижского журнала, воспевающего моды летнего сезона 1882 года: светло-песочный чесучовый костюм, широкополая шляпа итальянской соломки, остроносые туфли с белыми гамашами...». В этом романе Акунин даже позволяет Эрасту Петровичу такую невежественность: «- А кому это на б-бульваре памятник поставили? Неужто Лорду Байрону? - Пушкин это, Александр Сергеич, - укоризненно обернулся возница...». Так далеко он был от России, совершенно отвык от неё. Вот и Николас едет в страну с таким милым сердцу названием, как когда-то ехали Корнелиус и Эраст Петрович. Невозможно сдержать улыбки как от описания щёгольского наряда Эраста Петровича, так и от лексического словарика Николаса - специального блокнота, куда он выписывал все современные выражения русского языка, столь непонятные для безупречно говорящего на правильном русском Фандорина: «отстойный музон = скверная музыка (‘отстой’ - вероят., близкое к 'sewage’)». Sewage - по-английски - 'сточные воды'. Николас добросовестно разучивал сленг и выглядел совершенно нелепо, но, всё же, мило, когда, обладая потомственной любовью к щёгольству, «с дурацкой приклеенной улыбкой и безупречным пробором ровно посередине макушки - одним словом, чистый Англичан Англичанович - вдруг говорил: 'Милая Наташа, не завалиться ли нам в Челси? Там нынче улётная тусовка'».
Для достижения комического эффекта Акунину сосем необязательно устраивать коридор времени, как у Булгакова в 'Иване Васильевиче’, он достигается смешением времён и подчёркиванием сходств в них.
Ещё одна интересная особенность романа - лимерики, которые сочиняет Фандорин под впечатлением от своих приключений в России. Это такая лирико-сентиментально-ироническая нотка - вот уж где Акунин позабавился от души! Сколько отчаяния, непонимания и разочарованной иронии всего в четырёх строчках:
Вторая повествовательная линия помогает Акунину усугубить представление о России. Корнелиус точно так же, знакомясь с Россией, приходит к выводу: «Если жить коварством и подлостью, не держаться за честь, за гордость, стелиться перед сильными и не жалеть слабых, то можно было отлично устроиться и в России».Чтобы привольно жить в какой-либо стране имеются различные подходы и для жизни в России Корнелиус считает именно такой подходящим. Но он лишь делает вывод, следовать которому и предавать свои убеждения он не собирается.
Главной целью профессионального историка Фандорина является изучение истории своего рода, но фамильная склонность Фандориных к нежеланию бросать существующие проблемы нерешёнными и бежать от них, не позволяет Николасу уехать из Москвы. Ещё находясь в Лондоне, Николас получил по почте из Москвы журнальную заметку, где говорилось о связи найденных в г. Кромешники вещах Корнелиуса с местонахождением таинственной Ивановой Либереи. Это собрание древних книг с окладами из драгоценных камней, но и с не менее ценным содержанием, наиболее уникальной среди книг считается 'Математика' Замолея. Считается, что последним обладателем этой библиотеки был Иван Грозный, а потом она бесследно исчезла. Так и не обнаружив следов Либереи, «...улететь куда угодно, лишь бы подальше отсюда...» - нет, не таков характер магистра, не зря он носит фамилию Фандорин и загадка, конечно же, не оставляет его в покое.
В романах об Эрасте Фандорине, как уже было сказано, Акуниным создаётся его собственная Россия, в ней присутствует атмосфера надуманности, больше игры со стилем и писательскими возможностями, которыми обладает детектив-ретро. Если в истории России и не существовало такой спокойной, уютной и чуточку ленивой жизни, как в поздневикториансокй Англии (то есть позже Крымской войны, но раньше Первой мировой), то её следует придумать. Да, Россия такой никогда не была, ничего подобного мы не найдём и в настоящем времени. В «Алтын-Толобасе» действие происходит в двух эпохах - в Российской Федерации двадцатого века и в Московии семнадцатого. Смутное время в обоих случаях как бы уже позади, но - только как бы: ни политическая, ни человеческие отношения не стабилизировались, между властными и криминальными структурами нет принципиальной разницы, зато есть тесное сотрудничество, одни плавно перетекают в другие. Вместо юридических норм, характерных для правового государства, действуют кулачное право и телефонное право. При царе Алексее Михайловиче, в правление которого в Россию 'посчастливилось' попасть Корнелиусу, телефон ещё не существовал, но наушничать и отдавать негласные указания можно и без телефона, а уж в этих вещах на Руси совершенства достигли давным-давно! Во время поисков Либереи во всё тех же лабиринтах под царскими покоями Корнелиус обнаруживает целую слуховую галерею, в которой можно было подслушать даже разговоры, ведущиеся в царской спальне. Циклы об Эрасте Фандорине и сестре Пелагии соотносятся с эпохой, в которой живёт читатель, по принципу контраста, эпохи в «Алтын-Толобасе» соединены по принципу подобия.
Магистр Фандорин - профессиональный историк, как и сам Акунин. Поиски Николасом Либереи можно сравнить с архивной работой Акунина. При написании романов он точно так же как и его герой находится в поисках чего-то уникального, интересного читателю, того, что не писалось ещё ни в одной книге. И чувства оба испытывают аналогичные. «Глаза архивиста горели огнём священного первооткрывательского сумасшествия - слишком хорошо знакомого и самому Николасу... Тайны времени - сильный наркотик. Тот, кто приобщился к нему, становится немножко безумцем». Эти слова не произносятся ни одним героем романа, ими делится с нами сам Акунин. Он хочет донести до читателя всю увлекательность работы со Временем, чтобы нам не казалось таким удивительным, что такую сложную и кропотливую работу можно называть отдыхом. Такие ощущения испытывают учёные, первооткрыватели, исследователи и, конечно, писатели, действие книг которых происходит в другом веке, в другой эпохе.
«Алтын-Толобас» - роман, переполненный почерпнутыми наблюдательным Акуниным несовершенствами современной России, которые особо ярко и нелепо выглядят в глазах лондонского аристократа с русскими корнями.
Россия Акунина похожа на Россию современную, в ней те же проблемы, а у её подданных те же надежды.
Несмотря на все злоключения Николас всё же не утрачивает любви к своей исторической родине. Он находит здесь свою любовь и остаётся в Москве: